В рейтинге журнала «Forbes» Богданов Владимир Леонидович появился раньше многих миллиардеров «второй волны» — в 2001 году. Эксперты издания оценили состояние доселе никому не известного нефтяника в 1,6 миллиарда долларов и поставили его на третью строчку, после Михаила Ходорковского и Владимира Потанина. На тот момент Богданов опередил таких лидеров современного российского капитализма, как Роман Абрамович, Вагит Алекперов и Михаил Фридман.

Внезапность, с которой Богданов Владимир Леонидович ворвался в тройку богатейших людей России, а также практически полное отсутствие другой информации об этом человеке сразу же создали ему славу «темной лошадки». С годами Владимир Богданов только укрепил представление о себе как о персоне необычной и даже экстравагантной. Даже движение в рейтинге богатейших людей планеты Богданов с момента своего первого появления в списке «Forbes» ведет не вверх, а вниз, предпочитая сомнительной славе российского олигарха статус эффективного, но не слишком заметного управленца, живущего и работающего вдали от Москвы.

Богданов Владимир Леонидович родился 28 мая 1951 года в селе Суерка Тюменской области.

Село Суерка — мох на крышах,
Строений новых — почти нет,
И церковь старая — всех выше,
И управляет этим дед.
Он здесь, по жизни председатель,
Создав колхоз, устав блюдет,
А главный бух, его приятель,
С тех пор статистику ведет...

В этих словах безвестного народного поэта — вся правда о тамошней жизни. Кроме живописных пейзажей, открывавшихся с берегов реки Тобол, на одном из которых стояло село, никаких перспектив перед ее жителями не открывалось. Единственной достопримечательностью была старая высокая церковь, в которой размещался спортзал сельской школы. Колхоз «Память Ленина» был единственной формой организации и социализации местных жителей. По окончании школы здесь предстояло работать и Владимиру Богданову. Почему? Да просто таков был порядок вещей: немногие уезжали на заработки в Тюмень, а те, кто оставался, работали в колхозе да шабашили на лесосплаве.

С 1973 года Богданов Владимир Леонидович работал на месторождениях Нижневартовска, Сургута, Нефтеюганска. Только что вернувшийся со службы «дембель», без образования, без опыта работы, Владимир Богданов вынужден был начинать с самых низов. Работал помощником бурильщика, бурильщиком, начальником смены.

К тому времени у Богданова начали появляться нормальные трудовые амбиции: он хотел расти. Но одного желания для этого было мало. А позволить себе потратить пять лет на учебу в столичном вузе Богданов не мог. Да к тому же он сомневался в том, что сможет сдать вступительные экзамены: за два года службы школьная программа успела вылететь у него из головы. И Богданов решил не рисковать. Посоветовавшись с опытными людьми, он поступил в Тюменский индустриальный институт. Такие региональные вузы создавались специально, чтобы выращивать местные кадры для индустрии.

В 1973 году он окончил Тюменский индустриальный институт и по распределению приехал в Нижневартовское управление буровых работ в качестве помощника бурильщика. Постепенно Владимир Леонидович начал продвигаться по карьерной лестнице. К 1976 году Богданов дорос до должности главного инженера Сургутского управления буровых работ № 2 объединения «Сургутнефтегаз».

В 1978 году его назначили заместителем начальника управления по бурению производственного объединения «Юганскнефтегаз». Это сейчас такой переход менеджера из компании в компанию может вызвать переполох у экспертов и аналитиков, а тогда «Сургутнефтегаз» и «Юганскнефтегаз» были, по сути, двумя подразделениями одной большой компании, принадлежащей государству. И Богданова часто направляли на самые ответственные и проблемные участки.

В период с 1980 по 1983 год Владимир Богданов был заместителем генерального директора по организации работ в северных районах производственного объединения «Сургутнефтегаз». В 1983-м получил назначение в «Главтюменьнеф-тегаз» на должность начальника по бурению.

А в 1984-м Богданов стал тем, кем он является и сейчас. Нет, не олигархом. Олигархов тогда еще не назначали. В 1984 году Владимир Богданов стал генеральным директором производственного объединения «Сургутнефтегаз». В должности генерального директора Богданов находится и поныне. В уставе «Сургутнефтегаза» сказано: «Генеральный директор является единоличным исполнительным органом». На практике эта таинственная формулировка означает, что именно генеральному директору принадлежит исключительное право в принятии решений и оперативном управлении предприятием и что совет директоров выполняет не более чем совещательные функции.

Богданов был нетипичным «красным директором». Пришедший на руководящую должность с самого низа, он пользовался доверием и уважением нефтяников. С назначением на должность Богданов не заболел ни одной «директорской болезнью». Простой и прямолинейный, он мог обматерить любого высокого начальника, здоровался за руку с рабочими, когда лично приезжал на буровые, служебной машиной пользовался только во время дальних поездок. Словом, Богданов был живым воплощением тех позитивных изменений, которые вот-вот должны были наступить в стране.

И когда стало понятно, что в стране наступает новая эпоха, Богданов с головой кинулся своими руками делать «революцию». В 1985 году его избрали депутатом Тюменского областного совета от Сургута. В 1990 году Богданов был избран народным депутатом РСФСР по Когалымскому территориальному округу. В политике, как в хозяйственной деятельности, Богданов выбрал для себя единственно понятный прямой путь — он занимался вопросами экономики и управления. И его не смущало, что многие считают его белой вороной. За несколько лет своего депутатства Богданов не входил ни в одну из политизированных депутатских групп. В борьбе за места в комитетах, позволявшие делить бюджет и лоббировать свои интересы, Богданов также демонстративно не участвовал. Он был чуть ли не единственным депутатом, который не входил в состав ни одного комитета.

Большая политика обескуражила и разочаровала Богданова, который был практиком, привыкшим решать конкретные проблемы в своем хозяйстве, будь то предприятие или родной округ. Горбачевская перестройка обернулась пустой говорильней. Съезд народных депутатов — первый в советской истории избранный народом законодательный орган — фактически ничего не решал. Сторонники реформ входили в различные враждующие между собой политические группки, кружки и союзы и вместо целенаправленной работы занимались самодовольным любованием собственными взглядами и идеями. Поэтому к политике Богданов быстро остыл, решив для себя, что его место — на предприятии, которое нужно любой ценой удерживать от экономического развала, захлестнувшего страну. Богданов железной хваткой вцепился в «Сургутнефтегаз» и начал проводить свои реформы, которые никак не зависели от бушевавших в стране политических бурь.

Эпоха «красных директоров» в начале и середине 90-х годов переживала свой апогей. На волне политических и экономических преобразований и потрясений руководители крупных предприятий, получившие свои места в советское время, становились фактически абсолютными хозяевами на руководимых ими предприятиях. Система, которая контролировала их и держала на коротком поводке, в одночасье рухнула, а они остались сидеть в своих кабинетах. И в этой обстановке безнаказанности и отсутствия механизмов контроля подавляющее большинство «красных директоров» занималось набиванием собственных карманов. Директора «загоняли налево» сырье и продукцию. Многие предприятия переходили под контроль местных криминальных группировок. Рабочие месяцами не получали зарплату. Процветала система всеобщего воровства. Производства разваливались. Царство «красных директоров» фактически довело страну до банкротства.

Лишь единицы бывших советских руководителей в этих условиях эффективно руководили предприятиями. К числу этих исключений относился и Богданов.
В 1992 году началось преобразование государственных предприятий нефтяной отрасли в акционерные общества. Указом президента Ельцина были созданы три вертикально интегрированные нефтяные компании: «ЛУКОЙЛ», «ЮКОС» и «Сургутнефтегаз». Этот указ открыл для будущих нефтяных королей двери в новую эпоху. Несмотря на то что созданные компании все еще были подчинены государству, их руководители могли со временем получить полный контроль над предприятиями.

Через три года удобный случай представился. Государство, остро нуждавшееся в наличных деньгах, согласилось на план, предложенный Владимиром Потаниным. Согласно этому плану представители крупного российского бизнеса должны были предоставить государству кредит в размере 2 миллиардов долларов в обмен на пакеты акций наиболее привлекательных российских предприятий. Соответствующий список, в который вошли 44 предприятия, был составлен группой заинтересованных банкиров и бизнесменов. План был одобрен правительством. И усилиями Владимира Богданова «Сургутнефтегаз» был выставлен на залоговый аукцион.

На аукционе было 40 % акций «Сургутнефтегаза». Стартовая цена этого пакета была определена в размере 300 миллиардов рублей, то есть по тогдашнему курсу меньше 70 миллионов долларов. Богданов заранее планировал выиграть этот аукцион: ведь именно такой результат предполагал весь План Владимира Потанина. И первые аукционы показали, что «все идет по плану», как пелось в песне андеграундной перестроечной рок-группы «Гражданская оборона». В аукционе должны были участвовать компании либо подконтрольные руководству «Сургутнефтегаза», либо заведомо обреченные на поражение. Но чтобы исключить любую случайную возможность срыва этого плана, осторожный и педантичный Богданов перестраховался. В день аукциона аэропорт Сургута был закрыт и не принимал прилетающие самолеты. Такие экстренные меры гарантировали, что никто «чужой» даже попадет в город к моменту начала аукциона.

В итоге в борьбе за акции «Сургутнефтегаза» участвовали три компании: созданный Владимиром Богдановым пенсионный фонд «Сургутнефтегаз», финансовая компания «Свифт» и «Роснефть». Победителем стал пенсионный фонд «Сургутнефтегаз».

Созданная Владимиром Богдановым структура «выполнила все условия, которые, кроме правительственных, поставила и нефтяная компания». Пенсионный фонд «Сургутнефтегаз» предложил за акции одноименной нефтяной компании наивысшую цену — 74 миллиона долларов.

На ближайшие три года мы защищены от варягов, и теперь к нам не явится какой-то дядя и не попросит поделиться нашей собственностью. Ведь в России очень мало тех, кто хочет преумножить, все как-то больше отнять и поделить, — писала в ноябре 1995 года газета «Нефть Приобья».

Так гигантская государственная нефтяная компания оказалась в частных руках. Проведенная Владимиром Богдановым «операция» была гениальна по своей простоте и дерзости: фактически он выкупил у государства компанию за государственные же деньги. Несмотря на это об обстоятельствах приватизации «Сургутнефтегаза» сказано меньше, чем о реконструкции центрального общественного туалета в городе Тамбове. Зато Богданову удалось провести эту «операцию» безболезненно для предприятия и региона. Не было стрельбы, не было скандалов, не было слухов о лоббировании интересов Богданова кем-то из государственных чиновников. Богданов сумел грамотно и аккуратно провести приватизацию предприятия. Но самый главный его талант заключается в том, что после приватизации он сумел не только удержать компанию, но и не ввязаться в разборки за другие лакомые куски. От приватизации

«Сургутнефтегаза» в памяти участников событий остался только один, почти комичный, эпизод.

Знатоки припоминают, что перед историческим залоговым аукционом во время посещения московского офиса компании Альфредом Кохом (в ту пору главой Госкомимущества) всем сотрудникам, кроме президента и нескольких вице-президентов, было велено в течение всего рабочего дня не выходить из своих комнат, так что все сотрудники — от секретарш до высокопоставленных менеджеров — были вынуждены не только голодать, но и справлять нужду в специально принесенные из дома к визиту Коха баночки.

Терпение сотрудников было оплачено сторицей. Компания «Сургутнефтегаз» сама выкупила себя у государства. А эта история стала первой легендой, относящейся к личности главы компании Владимиру Богданову.

Подобных легенд о главе компании «Сургутнефтегаз» сложено множество. Он слывет белой вороной среди олигархов и своим поведением и образом жизни активно подпитывает этот образ.

Владимир Богданов живет в Сургуте, Москву не любит и бывает там только по крайней необходимости. На работу глава «Сургутнефтегаза» предпочитает ходить пешком. Любит кататься на мотоцикле, навещая родителей, живущих в деревне. Богданов сам, без охраны, ходит в магазин за продуктами. Многие годы владелец одной из крупнейших российских нефтяных компаний сам чинил свою машину.

Будучи нетребовательным в отношении собственного комфорта, Богданов создал на своем предприятии беспрецедентную систему льгот для работников и членов их семей. В коллективном договоре с работниками компании закреплено 30 видов различных льгот! Владимир Богданов на вид абсолютно не олигарх. Невысокий, худощавый человек в очках и недорогом костюме, Богданов напоминает скорее институтского завкафедрой, чем олигарха. С годами Богданов не потерял свойственной ему простоты и прямолинейности в общении. Непосредственный в проявлении эмоций, Богданов одинаково открыто выражает и радость, и гнев.

Один из редких журналистов, попавших на предприятие, рассказывал такой вполне реалистичный анекдот из жизни главы «Сургутнефтегаза».

Очередь на прием. Собравшиеся ждут несколько часов. Наконец выходит Богданов. Внимательно осмотрев людей, безапелляционно говорит: «Кто такие? Тебя и тебя помню. Задержитесь. Остальные — на хуй».

Подчиненные к особенностям характера шефа относятся снисходительно: Богданов и в отношении к собственной персоне остался таким же прямым и жестким. Рассказывают, что однажды, когда Богданов работал еще инженером в Нижневартовском управлении буровых работ, в выходной день жена отправила его в магазин. Богданов встал в очередь, а пришел в себя уже в больничной палате. Врачи поставили диагноз: сильнейшее переутомление, нервное и физическое истощение.

В отношении работы Владимир Богданов проявляет не просто увлеченность, а что-то сходное с фанатизмом. По этой причине его считают одним из самых скучных собеседников. Даже на светских раутах Владимир Богданов умудряется замучить собеседников разговорами о производственных проблемах. Рассказывали, как некий замминистра на одном из застолий пытался вырваться от него, чтобы потанцевать, — так Богданов упрямо преследовал его, жестикулируя и что-то доказывая прямо во время танца.

Его раздражает нерасторопность. Даже необоснованная трата нескольких минут. Он перемещается в пространстве столь стремительно, что даже специально обученным охранникам все время приходится его догонять. Стремительность — во всем. И при этом — ни тени суеты.

Столь же нетерпим Богданов к непрофессионализму. Как-то он заметил, что за четверть века, в течение которой он служит нефтяной отрасли верой и правдой, ни разу ему не приходилось встречать даже на уровне отраслевого министра глубокого понимания проблем.

Он эмоционален до взрывоопасности. Но отходчив. Хотя внешне его лицо даже в критические минуты выражает полную невозмутимость. Ему интересно с умным собеседником и любопытно с чрезмерно глупым. Похоже, он не признает полутонов. Ему либо интересно, либо слишком скучно. Единственное, что его всегда заводит с пол-оборота, — обсуждение вопросов экономической политики прошлых лет.

Свой отпуск вот уже несколько лет Богданов проводит удручающе однообразно — ездит к родителям в деревню на сенокос. Во избежание неприятностей пресс-служба «Сургутнефтегаза» не сообщает ни названия деревни, ни ее местоположения. Богданов первый раз провел отпуск за границей только в 1999 году — в Карловых Барах. До сих пор он выезжал за рубеж по служебной необходимости.

В 1999 году Богданов поразил «нефтяную общественность» тем, что показал прибыль почти в 1 миллиард долларов. До него на подобный подвиг никто из его коллег не решался.

Однако со временем Владимир Богданов пересмотрел свои взгляды, касающиеся «информационной политики» компании. Богданов считает, что любые усилия, направленные на формирование имиджа компании, — это пустая трата времени и денег. Владимир Богданов в свое время вывел и высказал следующий принцип: «Чем меньше знают о компании, тем меньше у нее проблем». Руководствуясь этим принципом, ставшим практически корпоративным девизом, сотрудники компании ведут дела в атмосфере повышенной секретности. Информация об акционерах «Сургутнефтегаза» до сих пор тайна за семью печатями. Последний раз компания раскрывала эту информацию в 2003 году, с тех пор журналисты экономических изданий тщетно пытаются подсчитать, сколько акций находится в руках частных лиц и компаний, учрежденных Владимиром Богдановым. Что думает сам Богданов об этих изысканиях и их результатах — никому не известно, потому что глава «Сургутнефтегаза» не дает интервью.

Из соображений все той же безопасности интересов компании московский офис «Сургутнефтегаза», расположенный на Мясницкой улице, по соседству с офисом другого нефтяного гиганта — «ЛУКОЙЛа», представляет собой настоящую неприступную цитадель, нашпигованную камерами слежения и всеми возможными новейшими средствами защиты информации. Как и в офисе «ЛУКОЙЛа», в «Сургутнефтегазе» сотрудникам и посетителям запрещено пользоваться средствами мобильной связи, аудио- и видеозаписи.

Впрочем, унитарная структура управления и чрезвычайная закрытость — не главные отличительные черты компании Владимира Богданова. «Сургутнефтегаз» славится почти полным отсутствием иностранных инвестиций, регулярной уплатой налогов в государственный бюджет, демонстративным отстранением как от политики, так и от борьбы внутри отрасли. За счет этого компания уже давно пользуется репутацией одной из самых устойчивых нефтяных компаний России и практически непобедимой с точки зрения посягательств конкурентов на ее интересы.

Собственная репутация, создаваемая СМИ, Богданова вовсе не интересует. Ему хватает того, что он пользуется уважением и доверием власти. В 2003 году Богданов стал доверенным лицом Владимира Путина на предстоящих президентских выборах. Конкуренты Богданова называют его сургутским затворником. Друзья — патриотом Сургута.

Региональный патриотизм Богданова выражается в том, что «Сургутнефтегаз» является единственной вертикально интегрированной нефтяной компанией в стране, имеющей штаб-квартиру не в Москве, а в Сургуте и проводящей финансовые расчеты через местный банк. Все это делает Владимира Богданова любимцем тюменской и ханты-мансийской администраций и одновременно создает позитивную репутацию компании в центральном руководстве.

Насколько успешна и эффективна такая позиция? Объективных критериев для оценки просто нет. У каждого олигарха есть свой фирменный рецепт выращивания благосостояния своего бизнеса, и политика в этом рецепте — как соль. Если недосолить, то можно и не заметить изъяна, а вот если пересолить, то последствия будут печальными.
В общем, если Богданова и упрекают в чем-то, то только в том, что свои политические игры он скрывает. Никто не хочет верить в то, что Богданову единственному удалось дистанцировать себя от политики и власти на безопасное расстояние: это когда тебе не мешают работать и ничего за это не требуют. Сам Владимир Богданов ни в чем не нуждается. Что полностью согласуется с его заповедями: деньги в долг не брать, средства не распылять и иметь все свое.

Что же касается тайных политических игр, приписываемых Богданову, то слухи о них вполне предсказуемы и типичны. Пользуется покровительством выходцев из региона (речь идет о Сергее Собянине). Заигрывает с левыми партиями.

По версии политических экспертов, Богданов находился в списке кадрового резерва Кремля. По крайней мере в списке претендентов на пост министра энергетики. А жители Сургута с охотой рассказывают, что Путин предлагал Богданову кресло председателя правительства. Но сам Богданов все это отрицает: Со мной никто не разговаривал по поводу перехода в правительство, никто не делал подобных предложений.

Он не любит рассуждать о политике. Но хорошо отзывается о Путине. Говорит, что тот являет собой образец аналитического ума. Как утверждает Богданов, у Путина все моментально становится на свои места и телега не бежит впереди лошади. И убедился он в этом после выступления президента РФ на отраслевом совещании в Сургуте.

В его докладе настолько четко, остро и бескомпромиссно были поставлены основные проблемы отрасли, что сомнений в его видении путей решения этих проблем не остается. Привыкнув за последние годы к тому, что можно руководителя любого уровня «убаюкать» красивыми речами, многие из выступающих на совещании были буквально шокированы его вопросами, которые действительно били не в бровь, а в глаз.

Богданов заявляет: сегодня можно с полной уверенностью сказать: у руководства страны есть политическая воля, а это главное. И почему-то Богданову веришь. Возможно, именно потому, что он единственный из олигархов, которому действительно ничего не нужно от власти. Впрочем, поправлюсь: кое-что Богданову от власти все-таки нужно. Мы никогда и ничего не просили у государства, кроме нормальных законов, и ни просить, ни выторговывать особых условий для себя не намерены впредь.

В конце концов, можно как угодно относиться к утверждению, что свою империю Владимир Богданов строил без политического влияния — исключительно из соображений экономической целесообразности. Самое главное, что Богданов всеми своими успехами в бизнесе продемонстрировал то, что ему чужд и абсолютно несвойствен авантюризм. Люди с таким «дефектом» редко идут в политику. У них слишком развит инстинкт самосохранения. Хотя нужно признаться, что в российской политике не хватает именно таких прагматиков.